спасти кошачьи яйца
дело в том что
кошачьи яйца занимают мои мысли
вот уже пятый месяц
я думаю о кошачьих яйцах
всякий раз, когда не думаю о том,
что надо бы отыскать еще пару
местечек
где приятно бывать голышом
и деньжата водятся
(в 38 местечек не так уж много),
и что неплохо бы
найти работенку
в одежде,
научиться гадать, украшать новогодние елки
программировать роботов
экономить
я снова думаю о кошачьих яйцах
о том, что скоро придется оскопить кота
а он вытаращился на меня
и стыдит:
мол, я же тебе доверяю
а ты.
принимаю неизбежность
как же я буду
здесь
с этими неистовыми яйцами?
с этой силой?
ни стен, ни обоев, ни деликатностей
никаких приличий
но если и начинать экономить
то ради чего-то стоящего:
подыскать замкадную комнатеку
в доме с крылечком
чтобы спасти кошачьи яйца.
а вы, если бы родились котом,
разве не хотели бы
чтоб я придумала
как
спасти кошачьи яйца
спасти кошачьи яйца
?
покидая Лас-Вегас
Они бдят.
Они не спускают глаз.
Как только ты начинаешь что-то делать,
они говорят: «это никуда не годится».
«Но мы знаем как тебе помочь — заплати
и мы научим тебя».
«Слушай нас — и мы научим тебя».
«Продай нам свою душу, свою энергию,
стань нашей пищей и тогда однажды мы скажем тебе:
это хорошо».
Я говорю: «мне больно».
Они отвечают: «заплати и мы выслушаем тебя».
«От твоей души уже почти ничего осталось
мы возьмем твое тело.
Стань нашей пищей и тогда мы выпишем тебе
таблетку,
мы тебя обезболим,
и дурная твоя мука
покажется не такой уж страшной».
Я говорю: «я заблудилась, устала,
я не вижу выхода».
«Ничего страшного, мы возьмем и это.
Вот тебе кредитка и черная пятница.
Ни о чем не думай, стань пищей для наших псов,
поскольку наши псы голодны».
Я говорю: «вы меня обманули».
Они отвечают: «мы всего лишь думали о своих детях,
своих стариках, своих стенах и своем отпуске.
Ибо такова жизнь».
«Разве тебе больше нечего нам продать?»
«Жаль, если так.
Но это не наше дело».
Тогда я говорю: «вы создали своими руками ад,
вы — подельники пытки что здесь творится».
«Но так и быть,
вот тебе койка, баланда и
вертухай.
Потому что человеческая жизнь для нас
священна».
люди, клети и коты
но есть и те кто,
жалеют котов
те, кто ловят котов.
те, кто возводят клеточные башни
спасительные тюрьмы
для котов,
в вонючих темных сараях,
катакомбах,
преисподней города
они сажают котов в клети.
те, кто считают, что
котам
так
лучше.
некоторые люди вшивают котам
целофановые пакеты вместо кишок,
завязывают лапы и языки
и укладывают в клетку
справа от промышленных отрубей
как завещал Гиппократ
ведь котам так лучше,
само собой.
есть еще те, кто обитают в преисподней города
там, где изредка орут коты.
по вечерам они накрепко запирают клети,
и двери.
они возвращаются в свои куцые комнатенки,
ужинают кое-как
и на ночь у них есть что почитать.
тем времен каждую ночь где-то за решеткой
молчат коты.
год, два, три, четыре,
пять, шесть, семь лет
во мраке преисподней города
молчат коты.
вдруг кто-то из новеньких
встрепенется
ошалелым горловым
орет
орет
орет
бросается на скрипучую клеть
во спасение, снова и снова,
наконец решетка летит с петель —
беглец на свободе,
хоронится на коврике у дверной щели,
и ноздри его ширятся,
чуя зиму.
наутро коту почти удается улизнуть,
но у самой последней железной двери
его, конечно, ловят.
и спасают.
он предпринимает еще две или три
безуспешных попытки,
а потом
замолкает.