Стихи и яица
Гонять мысль о кастрации я начала как только принесла котенка домой. Первым делом отправилась в Сеть Всезнающую. Люди писали, что без яиц — благодать. У кого-то кот не изменился характером и не перестал метить, у других — перестал и обленился. Некоторые жаловались на мочекаменку и ожирение. Защитники кошачьих яиц твердили, что их коты помрут здоровыми. Были и сожалеющие: «Вовремя не кастрировала, теперь жалею. Кот умер от рака, а у подруги прожил 17 лет и плюшевых мышей гонял до старости». Тогда я усвоила, что решить будет не так-то просто. Везде есть плюсы и минусы и рисковать придется в любом случае. Черт! Я-то хотела точно знать. Приуныла на пару часиков, когда поняла, что нужно самой думать, взвешивать, принимать ответственное решение. Как тут не приуныть?!
Затем пошла на ютуб слушать ветеринаров. И что? Врачи, которые вызывали у меня доверие, тоже не говорили как быть. Мол, вот плюсы, а вот минусы. И все. Наглость, ей-богу! Под одним из таких видео прочла комментарий: ТАК Я НЕ ПОНЯЛА КАСТРИРОВАТЬ ИЛИ НЕТ? Да, заглавными. Кричащими буквами возмущалась котовладелица, как и я. Спасибо ей. Прояснилось. Я-то думала, что давненько минули времена, когда я беспрекословно внимала уверенным в себе ораторам. Что довольно набила синяков. Что научилась своей головой думать, изучать, сравнивать и вообще: «фии» простые ответы, «фии» однозначность. Фии-фи-фи. Я не такая. У меня жизнь сложная. И вообще жизнь — сложная.
Поскребла я прыщи на лбу и решила решать своей головой. Паршивое чувство, будто табуретку из-под ног выбили. Надо, думаю, узнать из первых рук, у профессионала. Пришла в ветеринарку. Доктор — девочка лет 22 как отрезала:
— Погодите, а побочные эффекты?
Я даже возбудилась. Да она, никак, однозначная!
— Если операцию сделали правильно, то побочных эффектов не будет.
Скала, а не девочка. Я аж опешила. Решила на абордаж.
— Правильно я понимаю, что все индивидуально и однозначного ответа нет?
Девица быстренько ретировалась, а я выдохнула. Сладок вкус победы.
Вернувшись домой, решила думать. Вот прямо садиться и шевелить собственными мозгами. Стала проговаривать аргументы против кастрации. Вслух. Вот как это было.
Отрезать гормоны значит отнять у зверюшки жизненную силу. Вот он носится по квартире, гоняет мышей и мух. А игры, а догонялки! А я возьму и вырежу из него силу. Живое сделается мертвым. Диванной подушкой. Мне ли не знать каково это, когда изымают жизненную силу! Сильнейший аргумент, несокрушимый. Но сокрушил его великий Гипофиз. Я узнала, что гормоны вырабатывает еще и он, то есть с уходом яиц кот избавится от лишних. Апатия и ожирение — не приговор. Отсюда такие разные истории. Характер, питание, подвижность — куча переменных и, как минимум, на последние два я могу влиять.
Мочекаменная болезнь. Но если разобраться, к ней склонны породистые потребители сухого корма, малопьющие. Сухой корм я не рассматриваю. Можно купить фонтанчик. Можно проверяться каждый год и поймать на ранней стадии. Слабенький аргументишка сам по себе, а поверг его окончательно котик, которого я встретила в ветеринарке. Он сидел на капельнице и хозяйка с сожалением сказала, что не кастрировали когда-то и вот результат. В тот момент решение совсем уж было выпросталось из моей головы, словно румяный пирожок.
— Я бы постаралась сохранить природу, — подсказала подруга, озвучив мои мысли.
Я-то тоже за природу. Всеми органами за нее! Кот с яицами — здоровый, натуральный продукт. Кот без яиц — больной. Что тут непонятного?! Долго я над этим аргументом билась, пока не прочла о диких кошках — прародителях наших жужиков. Любопытно было узнать, что дикие коты гораздо реже спариваются, поскольку тратят много энергии на добычу пищи, тогда как нашим некуда силушку природную девати, кроме как седлать самку. Очевидно, что жизнь домашних котов очень далека от «природной». Они живут в условиях человечьих: квартиры, корма, дефицит самок. Сохранять природное в природе — спору нет. Пихать природное в бетонные коробки, под машины, собак и на свалки — издевательство. Это подтвердят дачники, поголовно бросающие котов в пустых СНТ на зиму.
И последний, четвертый аргумент по кличке Эверест.
Вот он, крохотный мохнаткин, глазенки вытаращил, доверяет мне всей своей кошачьей душой. А я что же? Я обманываю доверие. Предаю. Мне ли не знать, что такое растоптанное доверие. О, я слишком хорошо об этом знаю. Так хорошо, что расплакалась, когда маленький Морсик нассал на меня однажды утром и написала об этом пронзитильный стих. Нет и нет! Аргумент прижал меня к стенке. Всю зиму я мучалась и откладывала решение. Никакая логика не помогает, когда комок пушистый везде хвостом за тобой ходит, включая унитазную комнату. За два месяца я настрочила 12 стихов об обманутом доверии, какая уж тут к черту логика. И сборник бы, наверно, жахнула, но настал март.
Морсу шел восьмой месяц. Мы только-только переехали из квартиры в подмосковный дом с собственным двором. Котя уже седлал мою руку в плюшевом халате и практиковался. А я тогда писала большой коммерческий текст и не вылазила из-за экрана. Сдам, думаю, текст, обрету деньжат и время, еще раз тщательно изучу и приму решение. Но с каждым мартовским днем вокалы становились все полоумнее. Утром, днем и вечером. Котя стал беспокойным, шатался из угла в угол, жрал спички, бумагу и картон, скреб двери, облазал все шкафы. Звереныш, казалось, поклялся Богу Тестикул, что не даст мне закончить текст. И плевать ему на грядущий голод. Тогда же соседский Кузя оседлал Морську на улице, а потом стал штурмовать окно. Кузя орет снаружи, Морська орет изнутри. Утром, днем и вечером. Я сижу в комнате и давлю прыщи на лбу, потому что ни на чем ином сосредоточиться невозможно. Срок сдачи подходит, денег — едва хватит на еду. Поднапрячься, выдюжить. А потом Морся начал мочиться кровью. Кричал в туалете, пристраивался каждые пять минут, совался по углам от боли, скулил, метался по дому. Я, разумеется, бросаю писать, хватаю переноску и последние деньги и бегом в ближающую клинику. Поставили цистит, взяли мочу, назначили антибиотики. Я прыщи на лбу почесала. Зачем, спрашиваю, антибиотик, если моча чистая? Девчонка молоденькая ответила, что так надо, иначе будет рецидив. Надо значит надо, врачу виднее. Я зашла в ломбард. Заложила серьги, выручила деньжат.
Морську отпустило на следующий день. Я чуть выдохнула и села за текст. Работала на пределе. А ровнехонько в последний день антибиотика, снова крики и кровища в лотке. Морся пристраивался каждую минуту, жалкий и беспомощный, тыкался в углы, ища где спрятаться. Я свирипею, звоню в клинику.
— Приходите через два часа, все врачи на операции.
— Через два?! Через два часа я буду в психушке!
Беру такси, еду в другую клинику: идиопатический цистит. Может стресс, может генетика. «Антибиотик зря кололи». Ну еще бы! Мальчик-хирург ощупал мошонку: крипторх.
— Неопущение яичек. Кастрировать обязательно, ему станет легче.
Не раздумывая ни секунды назначаю операцию через день. Дома даю коту антицистиное. Строчу текст сутки. Не сплю. Сдаю, получаю перевод, везу в клинику. Остегиваю 12 штук вместо ожидаемых 2500, потому что крипторх. Вечером забираю полупьяного кота. Одно яйцо оказалось в пузе, другое — под кожей. Хирург вышел, теребя пальцы и шныряя по углам глазами, точно школьник, предлагающий проводить до дома:
— Там одно малюсенькое.. еле отыскал.
Жму ему руку — главное, что нашел. Наутро аппетит и походка вернулись. Лежу на кровати, гляжу как принц мой в воротнике мясо жует и не верю, что все закончилось. Ха! На четвертый день справа от шва надулся пузырь размером с кулак. Морся снова начал метаться и скулить. Мчусь в кликнику. Хирурга моего нет — медсестричка тихеньким голоском:
— Ну… должно. Вы еще покажитесь завтра хирургу.
Делать нечего. Девочка вонзает в гематому шприц и откачивает жидкость. Морська аж жмурится от облегчения, лежит не сопротивляясь. Вернувшись я читаю все, что кликается. Бешусь от того, что везде один сраный сео-контент. Два дня спустя гематома снова надулась. Морся заметался. Беру такси, везу его в клинику. Ругаюсь. Хирурга нет, народу — толпа, ни у кого нет времени объяснять и разбираться. Гематому опять откачивают: «должно пройти».
— Если нет, то лучше всего разрезать и удалить.
Врач кивает. Я, в бессилии, пытаюсь нащупать ее виноватые глаза. Но обнаруживаю Марью-искуссницу: «что воля, что неволя, все равно». Нечеловеческая усталость. Изможденность. Мне ли не знать каково это. Больше ничего не спрашиваю.
Вернувшись домой, записываюсь в старейшую клинику Москвы — детище Сергея Середы. На следующей день преодолеваем с Морсом два часа пути. Хирург осматривает, сажает меня за стол и прочитывает часовую лекцию «все, что вы хотели знать о кошачьих яйцах и не знали у кого спросить». Вкратце: гематома, скорее всего, рассосется. Просто сложная операция, а меня толком не проинформировали какие могут быть осложнения.
— Да, да! Вот именно! — киваю как полоумная, — не объясняют, народу толпа, времени в обрез, ни до кого нет дела!
Отстегнув 3000 за консультацию не жалею. Время — штука дорогая, мне ли не знать! После я прочла о том, как обучают молодых ветеринаров городских ветклиник (вкратце: никак). Большинство из них учатся боем, на чьих-то животных.
Гематома полностью рассосалась через два месяца. Морська перестал кричать и метаться. В остальном мой котяра не изменился. Днями гоняет во дворе мух, по утрам и вечерам — меня. Тарахтит как первый отцовский Запорожец, спит со мной, в меру упитан. Я много читаю о котах, еще больше наблюдаю и размышляю. Оплачиваю часовые консультации, когда требуется, досконально распрашиваю врачей. Анализирую, стараюсь применять ко всему здравый смысл. Понимаю, что половое поведение сейчас замещается пищевым и выстоять под воплями «голодного худышки» это вам не стишки клепать. А непоколебимость в обстоятельствах жалобного писка — мое слабое место. Но я, так сказать, над собой усиленно работаю. Мне ли не знать каково это: обнажать свои слабости.
Но это так, отступление. Кот здоров и весел, в поэзии я теперь смыслю чуть больше, чем раньше. Пусть это и будет весь рассказ. О том, как я написала 12 стихов об обманутом доверии, а мой кот — ни одного.
